В целом, сержант ему понравился. Этот не был похож на человека, который будет стрелять по своим подчиненным, если ему не понравится, как у них вычищены сапоги. Или похож? На всякий случай, Мерлин пристально вгляделся в лицо своего нового командира. Мало ли. Вдруг у этого пунктики еще похуже, чем у предыдущих. Всё-таки война плохо на людей влияет.
- Мне кажется, наш капитан тоже скоро посвятит жизнь какой-нибудь религии, так презренно он относится к состоянию оборудования, от которого зависит исход операций и жизни солдат, - пробурчал себе под нос Мерлин - привычка неискоренимая, но очень опасная, если кто-то, о ком ты говоришь, обладает хорошим слухом.
Если первые пять минут его отношение к сержанту было настороженно-заинтересованным, то потом парень понял, что его командир ему нравится. Как может не нравится человек, который разбирается во всем радиооборудовании? Отличный чувак, без вариантов! Правда, после того, как Мерлина подвели к его новым "игрушкам", радиста перестало интересовать всё, кроме предмета их бесед. Он полностью погрузился в изучение, прикидывая, сколько времени потребуется, чтобы всё это собрать и разобрать. Даже знакомство с командой так его не прельщало, как возможность провести целый вечер, разбираясь с оборудованием.
***
Мерлин устало бухнулся прямо на разогретый песок. Разумеется, рюкзак он поставил очень осторожно и бережно, потому что там было оборудование которое парень никому не доверял. Солдаты имели очень неприятную особенность ломать всё, к чему притрагивались. Иногда Мерлину казалось, что у них проблемы с этим самым... тактильным восприятием или, попросту говоря, слишком много дурной силы, которую некоторым просто не терпится к чему-нибудь приложить. Мерлин не хотел, чтобы этим чем-нибудь стало его драгоценное оборудование.
Все складывалось не слишком хорошо. То есть, были, конечно, положительные моменты, но проблемы лично у связиста преобладали. И все равно он упорно сцепил зубы и терпел.
Уже только по одному тону капитана Мерлин понял, что взвод Брэда Колберта - его последний шанс. Не в том плане, что потом жизнь будет кончена, а в том, что тогда связиста вполне могут заклеймить "неудачником", "бездарем" и прочими не слишком приятными прозвищами, о которых узнают все вокруг. А что может быть хуже подобного ярлыка? Ну, кроме смерти в лапах талибов, но это уже такие придирки, право слово. Мерлин очень боялся признания собственного не профессионализма. Хотя бы потому, что он был профессионалом в свои неполные двадцать три. Не смотря на то, что парень сам порывался увольняться, паниковал и нервничал, сама мысль о том, что придется вернуться домой (хотя у него и дома-то своего собственного не было, только комната в общежитии) и заняться чем-то обыкновенным (пусть даже тренировкой тех же новичков на теплой и сухой базе) заставляла его вскакивать ночью, словно от кошмара. Домой Мерлин не хотел.
Он опустил взгляд на собственные руки. Выглядели они довольно неплохо. Ну, если учесть то, как должны выглядеть ладони, когда у тебя в руках взрывается устройство для передачи данных. Самым натуральным образом взрывается, со столбом искр и запахом паленых проводов. Его же пальцы были черными от копоти, но совсем не обуглившимися. Повезло - мог бы сказать кто-то, но слишком уж странным было это везение.
- Эй, мне теперь стоит бояться брать в руки рацию? Вдруг рванет прямо в лицо, - Мерлина обдало волной горячего песка - это один из солдат прошел мимо, намеренно подняв в воздух стену песчинок. - Персон хотя бы веселил всех в эфире, а не переводил казенное имущество.
Вполне заслуженные обвинения. Могли бы быть, если бы парень знал, что именно он сделал не так и вообще сделал ли. То, что некоторым солдатам он не слишком нравился, было понятно и объяснимо, как и то, что с остальными отношения были ровные и даже дружеские. Но вот сейчас было действительно обидно и неприятно.
- Я не хочу ждать пиздеца еще и от своих же, - на загривок легла чужая рука и Мерлин зашипел, моментально сжавшись. Если бы мог, он бы сейчас выпустил когти. Солдаты умели причинить боль, не слишком напрягаясь сами. - Подумай, может как раз самое время свалить?
- Я учту всю критику, если она будет конструктивной и коснется моих профессиональных качеств, - он всегда старался сохранять ровный и сдержанный тон. Впрочем, сейчас Мерлин почти клокотал от злости. - И не от такой тупой коряги, как ты. Даже новобранцы уже научились бы пользоваться передатчиками.
В ответ радист получил пинок под ребра носком ботинка и скрючился на песке. Только приближающийся сержант заставил его сделать вид, что просто нужно покопаться в рюкзаке. Мерлин не любил идти на конфликт, устраивать разбор полетов и вообще как-то выделяться. Сейчас его больше интересовал тот факт, какого черта произошло то, что произошло.
- Сэр. Я не знаю, почему это произошло, - Мерлин не паниковал, совсем нет. Он был слишком взрослым, зрелым человеком, чтобы впадать в панику. А руки трясутся - так это потому, что от взрыва еще не отошел. И никак иначе. Признавать собственные ошибки - сложно, но сложнее вдвойне, когда ты понимаешь, что накосячил, но не знаешь, где именно. От этого вообще становится как-то не по себе. Он поднялся только со второго раза, когда ребра перестали ныть, но все же принял вертикальное положение, вытянувшись перед сержантом Колбертом. - Эта рация была совершенно исправна. Я лично ее собирал перед вылазкой. Конечно, я... Я мог накосячить, сэр, но я уверен, что всё было в порядке.
Ничего слишком уж страшного не произошло, Мерлин за десять минут собрал относительно неплохо работающее устройство из двух нерабочих передатчиков, но что, если бы у них не было этих десяти минут? Что, если бы все происходило посреди боя, а не перед штурмом бараков? Вот Мерлин держит в руках рацию, злится на бестолкового солдата, который проигнорировал выданные координаты, а через мгновение эта самая рация просто берет и взрывается. Нежданчик.
Вокруг солдаты разбивают временный лагерь, действуя быстро и слажено, а Мерлин чувствует себя самым больший идиотом во Вселенной. Он рассеянно проводит ладонью по щеке, оставляя на ней след копоти с ладони.
