То, что если побьют Исиду, ладно. Не они первые, не они последние. Другое дело – Орихиме. Одного взгляда на рыжеволосую «принцессу» хватило Ичиго, чтобы возбудить желание резать и бить, начавшее было спадать после пробежки от убежища вайзардов к месту стычки.
- Не знаю, кто ты такой, но ты зря решил напасть на моих друзей, - фраза прозвучала угрожающе грозно и, по задумке, должна была означать «мои друзья – это я, а меня не обижают».
По причине постоянной зашкаливающей самоуверенности временный шинигами неумеренно оптимистично оценивал свои силы относительно сил противника. Осознание неправильности анализа приходило, как правило, только после боя, когда раскатанный и укатанный в тонкий блин, он внезапно обнаруживал себя в больничном покое или гостем частного «реанимационного отделения» доброго дядюшки Урахары.
Несмотря на суровый жизненный урок, Ичиго продолжал с упорством барана проверять на прочность грабли, вставая на них вновь и вновь. Грабли не сдавались, Куросаки тоже.
Kurosaki Ichigo